 |
 Обряды, обычаи, праздники, - пожалуй, эти понятия неотъемлемы от
органической сути восточнославянских народов. Во все времена люди
разного звания и состояния старались продолжать, сохранять и передавать
традиции своих предков.
К наиболее добрым чертам русских относятся благотворительность, радушие
и хлебосольство, привязанность к родным и древним обычаям: Иной крестьянин
с виду хмур, угрюм, неприветлив, на словах груб, смотрит из подлобья,
занят только чёрною работою, но в душе добр, в семье - образец сердечной
любви и отеческой нежности, цельной несокрушимой веры: Помогает бедным
и малосемейным в уборке хлеба, ходит на "толоку".
"На крестинах, свадьбах, похоронах, поминках и других событиях радушие,
хлебосольство, гостеприимство проявляют себя часто выше меры". Так
характеризовал в конце XIX века русского крестьянина епископ Таврический
и Симферопольский Гермоген.
Конечно, традиция более живуча там, где все, как говорится "одного
роду-племени": если это Полтавщина - так всё по-полтавски, если Орловщина
- так всё по-южнорусски, а уж если Гомельщина - по-белорусски. А как же
совместить полтавскую свадьбу с белорусской, или русский причёт с украинской
байкой?! Оказывается всё возможно, всё совместимо, когда русские, украинцы
и белорусы живут не одно поколение рядом. Когда на нашей крымской земле
русская повитуха принимает новорождённого у белоруски, украинская сваха
"уговаривала" русскую невесту, когда переплетались слова и песни,
ритмы и движения, становясь понятными всем. Да иначе и быть не могло,
ведь корни идут от одного дерева, и семена прорастают на одной земле,
впитывая живую силу новых времён и поколений. Снова вырастают деревья,
все они похожи на то первое "дерево жизни", но всё же различимы,
и каждое из них воспевается по-своему в замысловатом узоре кружевной паутинки,
вышитого рушника, тканой дорожки и, безусловно, в народной обрядовости.
В обрядовых действах каждого из трёх восточнославянских народов
всегда есть общее начало, долгое время сохраняются одни и те же названия,
иногда лишь видоизменяясь по звучанию (применительно к лексике русского,
украинского или белорусского языка, а то и к местному диалекту), но, не
теряя смысла и порядка исполнения ритуала.
Со временем все воронежские, курские, полтавские, гомельские
особенности в проведении обрядов и праздников обрели крымскую окраску,
и уже к концу XIX века были налицо неповторимые элементы, свойственные
крымским русским, украинцам и белорусам, а подчас можно было наблюдать
просто шедевры проявления слившейся воедино крымской
восточнославянской культуры.
В обрядах и праздниках восточных славян Крыма вплоть до 30-х годов ХХ
века сохранились следы древнейших культов, связанных с почитанием солнца,
растительности, предков. Всё это было направлено на обеспечение
благополучия крестьянской семьи, которое зависело, прежде всего, от
урожая. Поэтому все магические действия, совершаемые при исполнении
важнейших семейных и календарных ритуалов, носили аграрный характер.
Сельскохозяйственные обряды (а их было немного) распределялись по временам
года: весной первый выгон скота "на Егория" (день святого Георгия,
23 апреля по православному календарю); начало и окончание сева; летом
- начало и окончание жатвы; осенью - "возовицы".
Основные циклы зимних обрядов были приурочены к зимнему солнцевороту
- святкам, длившимся от Рождества до Крещения. Начало нового года вызывало
желание предугадать будущее и воздействовать на него.
Отсюда магические действия с хлебом, зерном, колядование, ряжение,
гадание. Зимние праздники были особенно любимы, ведь позади оставались
все крестьянские волнения: взрастить хлеб, вовремя убрать его, обмолотить,
заполнить закрома - оставалось уповать только, чтобы новый урожай был
ещё лучше.
Цепочка весёлых и долгожданных зимних
праздников начиналась с Рождества. В названии его церковный праздник рождения
Иисуса Христа слился с языческим праздником солнечного божества Коляды,
знаменовавшим возрождение силы небесного светила после самого короткого
дня в году. Отсюда и "колядки" - стихотворные пожелания хозяевам
дома счастья, здоровья и хорошего урожая. Празднование Рождества начиналось
накануне (по старому стилю 24 декабря, по новому - 6 января). В этот день
ничего нельзя было есть "до звезды", т.е. до появления на небе
звёзд, одна из которых оповестила когда-то о рождении Христа. К тому же,
это был последний день зимнего поста, и на ужин хозяйки готовили только
постные блюда. Не считая хлеба, их на столе должно быть двенадцать, по количеству
месяцев в году. Но самая главная еда в этот вечер, который носил название
"Сочельник", "Святвечiр", - кутья - ритуальная пшеничная
каша с мёдом (которую часто готовили на поминках, а по поверью в рождественский
вечер дома "посещали" души умерших родственников) и взвар -компот
из сухофруктов. У украинцев существовал обряд ставить "кутью на покуття"
(т.е. в красный угол). Под горшок с кутьёй из соломы крутили "перевесло"
(типа гнезда) и ставили его на возвышение под горящую лампадку. Перед ужином
хозяин брал немного каши в ложку и подкидывал её вверх: по количеству зёрен,
оставшихся на потолке, семья загадывала на будущий урожай. Вообще с кануна
Рождества начиналась пора святочных гаданий, продолжавшаяся до Крещения.
Хозяева хотели знать, будет ли в доме достаток, девушки загадывали о своей
судьбе, а чаще - когда выйдут замуж? После "святого ужина" ("вечері")
можно было колядовать и употреблять в пищу "скоромное" (т.е. продукты
животного происхождения). Дети утром носили кутью крёстным родителям, родственникам
и пели величальные песни- колядки. Содержимое их было различно, как впрочем,
и продолжительность.
Например, в селе Мазанка они могли звучать так:
"А в поле-поле сам Господь ходе,
Дєва Марія Бога просила:
Зароди, Боже, жито, пшеницю,
Всяку пашницю"
|
У украинцев Красноперекопского района (переселенцев Сумской губернии) смысл
колядок был тот же, но слова были несколько иными:
"А в полi-полi сам плужок оре,
За тiм плужком дядько с батiжком,
А святий Петро волики пасе:
Ой, пасiємо ми два лана жита,
Третій - пшеницi на колесницi,
П'ятий вiвса - це колядка уся."
|
Нередко колядники ходили с так называемым "лихтарём" - сооружением
в виде бумажной звезды с месяцем на деревянной палке (внутри двойной звезды
иногда горела свеча). А то разыгрывался целый спектакль с участием религиозных,
исторических, мифологических персонажей: ангелов, волхвов, царя Ирода, чёрта,
смерти и пр. У украинцев такой народный театр носил название "вертеп".
Главной его целью было - поздравить всех собравшихся с Рождеством и рассказать
о рождении Христа. Такие представления устраиваются и по сей день в сёлах,
где проживает большинство украинцев (Пожарское, Водное Симферопольского
района).
Следующее звено Рождественских Святок - канун Нового года, или Щедрый
вечер, Багата Кутя, "Маланка", "на Василя" (по старому
стилю с Новым годом совпадал день Святого Василя). Столы в этот вечер
были полны яств (в отличие от предрождественского постного): пекли много
пирогов (чтоб за горою их "батька не увидать" - тогда и хлеба
будут так высоки в новом году), подавали жареного поросёнка, обязательно
рыбу (чаще щуку) и опять ритуальные блюда - кутью и взвар. Под окнами
соседей в Щедрый вечер пели шуточные песни - "щедрiвки" (по-украински).
Щедрующих обязательно одаривали, чтобы их пожелания сбылись.
Старожилы помнят, как в крымских сёлах "водили Маланку". Собиралась
ватага парней и девушек, одевали какую-либо девочку в обрядовую одежду
(вышитую сорочку, сарафан, кожушок, голову покрывали белым платком), т.е.
наряжали "Маланку". Она должна была имитировать различные действия
(вышивание, прядение, вязание) под окнами девушек, которых хотели сватать
парни. А девушки показывали из окна вещи, выполненные своими руками -
тканое полотно, вышитые полотенца, сорочки, кружева. Иногда Маланкой наряжали
кого-то из парней. Шествия сопровождались шуточными песнями прибаутками.
Под Новый год у всех восточных славян было распространено ряженье. Персонажами
ряженых были дикие звери, "нечистая сила", "дед",
"баба" - в вывороченных кожухах. Встречалось ряженье в маски
"покойников", смысл - обращение к предкам за помощью, память
о них. У украинцев и белорусов непременно рядились в костюм "козы"
- к шапке прикрепляли рога, сплетённые из лозы или соломы, украинцы добавляли
плахту - "картату" и намисто (коралловое ожерелье). Козу сопровождал
"запевало" с длинной бородой из пакли и соломенной плетью. Смысл
вождения "козы" заключался в словах запевалы:
Дзе каза ходзиць,
Там жито родзить,
Дзе каза хвостом,
Там жито кустом. |
| | |
Дзе каза ногою,
Там жито копою,
Дзе каза рогом,
Там жито стогом. |
|
(из белорусского обряда).
| |
Весь день Нового года нужно было веселиться, чтобы все следующие дни
были радостными. Мальчики с утра ходили по соседям с "засевками",
т.е. прямо с порога раскидывали по дому зерно и приговаривали: "Сею,
вею, посеваю, с Новым годом поздравляю". У украинцев "засiвки"
могли звучать так: "Ходе Iлля от Василя, носе кугу жита лугу. Куди
махне, там жито росте. Сiю, вiю, повiваю, з Новим роком поздравляю".
Завершались Святки Крещением (Богоявлением, Водосвятием, Орданью - так
по-разному мог называться этот праздник). Канун Крещения чаще именовали
по-украински - "Голодна Кутя". В переднем углу опять ставили
горшок с кутьёй на сено, и в этот вечер ничего не ели до водокрещения.
После того как в церкви освятят воду, нужно было выпить "святой воды",
а затем только есть. "Голодной" кутья называлась потому, что
хозяева боялись привлечь праздничным столом добрых и злых духов, которые
"гостили" во время Святок у родственников. На "Голодну
кутю" гадали - первую ложку еды выносили на улицу и давали собакам,
- откуда собака подаст голос, оттуда и приедут свататься. Одним из обрядов
в канун Крещения были "проводы кутьи", что сопровождалось стрельбой
из ружей, стуком палок по дверям и крышам. А крещенским утром все шли
к реке (озеру, ставку), где воду уже освятил священник. Находились смельчаки,
которые отваживались купаться, зато считалось, что купание оградит на
целый год от недугов. У старообрядцев, зачастую (когда был мороз), вырубали
в замёрзшей воде крест, в память о крещении Иисуса Христа в реке Иордан.
Так как "крещенская вода" считалась целебной, её сохраняли в
доме целый год для лечения от болезней при заговорах.
На Крещение обычно наступали холода - "крещенские морозы",
но по календарю солнце уже повернуло на лето, а значит уже был близок
конец зимы. В народе сохранилась поговорка "на мороз": "Трещи,
не трещи, а минули Водохрещи".
Весенний цикл обрядов у восточных славян начинался с приближением весны,
когда нужно было готовиться к полевым работам. В это время исполнялись
обряды, которые изгоняли, хоронили Зиму - "богиню мрака и смерти",
иными словами "проводы зимы". По христианскому календарю за
семь недель до Пасхи начинался Великий пост, запрещавший всевозможные
увеселения, игры, обильную пищу. Поэтому проводы зимы, а у русских они
назывались "Масленица", выпадали на последнюю неделю перед постом
(по солнечному календарю на конец февраля - начало марта). "Масленица
потому так и названа, что русским в течение этой недели позволяется вкушать
коровье масло, ибо они во время поста, употребляют конопляное кушание:
то пекут пирожки, калачи тому подобное масле на яйцах:" - читаем
мы в "Сказаниях русского народа". Масленица всегда превращалась
в народное гулянье; и на селе и в городе, отмечаемое катанием с гор, печением
блинов, хождением в гости. На Масленицу часто жгли костры на возвышенностях.
Это ритуал, совершаемый в честь Солнца, олицетворяющий соединение земного
и небесного огня, ускоряющий якобы, приближение тепла.
"Три раза в год жгут русские Таврической губернии костры - кроме
рождественских; заговенье на Великий пост молодёжь жгёт солому против
своих домов и перетаскивают, якобы очищаясь от грехов, показать удаль;
1 марта садах, чтобы гусеницы не портили дерев; канун Ивана Купалы (24
июня) парни улице или за деревней, девчата надевают себе головы венки
из цветов. Затем те другие с песнями честь прыгают через огонь диким криком
кривлянием", - писал в XIX веке Гермоген, епископ Таврический и Симферопольский.
В сёлах иногда мастерили из соломы куклу - чучело Масленицы, одевали
его в женский костюм, возили целый день по селу, а потом сжигали или
топили - это были символические похороны зимы. Пепел разбрасывали по
полю, чтобы был хороший урожай. Катание с ледяных гор не получило в
Крыму развития, так как зачастую в это время не было ни морозов, ни снега.
Зато катались на лошадях вокруг деревни, как бы следуя движению солнца по
кругу. На Масленицу обязательным угощением были блины. Изначально
считалось, что круглая форма блина также символизировала Солнце, но с
другой точки зрения чисто ритуальная еда - блины, связана с культом
предков, поминаемых на Масленицу. Первый испечённый блин ставили на
окно - душам умерших, а в субботу носили блины на кладбище.
Дни Масленицы имели традиционные названия, которые в народе помнят до
сих пор: понедельник - встреча Масленицы, вторник - заигрыши, среда -
лакомка, четверг - разгул (или широкая Масленица), пятница - проводы Масленицы,
суббота - поминание умерших, воскресенье - прощение (родственники ходили
друг к другу в гости и обязательно просили прощение, "очищаясь от
грехов" накануне Великого поста). На Масленицу были распространены
всевозможные "игрища" (хороводы, гуляния, игры), но одну из
самых любимых народных потех составляли кулачные бои. Вполне возможно,
что проведению их способствовали морозы, а состязания были удобным случаем
погреться. Однако в Крыму холода в эту пору редки, а кулачные бои и здесь
нашли своих сторонников.
Известен в Крыму и обряд встречи весны, который сопровождался печением
"жаворонков" - пресного печения в форме птичек с глазками из
изюминок. Обычно это происходило 9 марта (по церковному календарю праздник
"сорока мучеников"). Дети, получив "жаворонков", бегали
с ними по улице, привязывали нитками к веткам деревьев и бросали в них
шапки, имитируя полёт птиц. Игры сопровождались припевками - заклинанием
весны.
Одним из самых важных и больших христианских праздников является Пасха.
Первый день Пасхи выпадает на одно из воскресений в соответствии с церковным
календарём (в апреле - мае). Подготовка же к нему начиналась загодя: самое
главное нужно было подготовить себя духовно, соблюдая Великий пост, а
за неделю до Пасхи ещё и выполнить ряд специальных обрядов. В последнее
перед Пасхой воскресенье, так называемое "Вербное", в церкви
освящали веточки вербы. Этому растению, которое, не распустив листьев,
уже зацветало, приписывались магические свойства. Верба у восточных славян
всегда служила символом обновления, оживления могущественной природы.
Ранний, дохристианский смысл исполнения этого обряда в том, что здоровое,
расцветающее дерево должно передать здоровье, красоту, силу человеку или
животному. Поэтому веточкой вербы было принято стегать ребятишек и приговаривать:
"Не я бью, верба бьёт". Детям давали почки вербы от лихорадки.
Веточкой освящённой вербы выгоняли первый раз скотину в Егорьев день.
Иногда ветки разбрасывали на поле - для урожайности. Освящённая верба
у восточных славян, подобно пальмовой ветви Палестины, "высоко уважалась",
по словам крымских старожилов, и сохранялась в переднем углу в течение
года.
На "вербной неделе" (следующей за вербным воскресеньем) всеми
христианами отмечается "чистый четверг", как день обновления
на предстоящий год всего крестьянского хозяйства. В это день матери вставали
до зари и умывали "небраной" водой своих детей, чтобы они росли
крепкими и красивыми. Обязательно по утру нужно было позвенеть деньгами,
чтобы целый год деньги водились. Основные же обрядовые действия были связаны
с выполнением хозяйственных работ. Хозяева передвигали с места на место
свои орудия труда, чтобы предохранить их от поломки или потери; рыбаки
перебирали снасти, чтобы рыба в них водилась; охотники стреляли из ружей,
желая себе всегда удачной охоты. Женщины попеременно садились то прясть,
то ткать, то вышивать или выполнять какие-либо другие сподручные работы,
дабы заслужить у таинственных сил природы возможность и охоту заниматься
этими работами в течение всего года.
Самый строгий день соблюдения Великого поста выпадает на пятницу, которая
носит название "страстной", так как в этот день Иисус Христос
принимал самые тяжкие страдания и муки (по Библии). В этот день, по свидетельству
мазанских старожилов, из церкви выносили плащаницу, окроплённую святой
водой. Женщины приносили с собой вышитые носовые платки и "вытирали
святую воду с плащаницы". Эти платки переходили потом из поколения
в поколение как символ веры и очищения.
Важное место на Пасху занимает ритуальная еда: пасха, кулич, крашеные
яйца. Обычай печь обрядовый хлеб весной, как способ заклятия плодородия,
был известен задолго до христианской Пасхи, а название получил позднее,
в связи с церковным праздником. Пасхальное тесто требовало особого внимания
и уважения. Замешивали его в диже (деревянном корыте с расширяющимися
от дна краями) или в большой специальной макитре. В доме это время никто
не должен был шуметь, топать ногами, ругаться, иначе "тесто могло
обидеться и не взойти". Куличи (у украинцев и белорусов они назывались
пасхи) "сажали" в особые металлические формы, которые использовались
только раз в году; перед посадкою в печь хлеб крестили и загадывали, если
пасха будет высокой, значит, будет хороший урожай.
Считалось, что самые хорошие пасхи получались в русских печах, не случайно
они и сейчас служат старожилам для этих целей. В домах их сохранилось
мало, но есть печи, специально выстроенные во дворах. Пасхальный стол
накрывался с особой тщательностью: на нём присутствовали блюда (помимо
ритуальных), зачастую употребляемые только в этот праздник. Во многих
крымских сёлах, за неделю-две до Пасхи, в посуду насыпали землю и сажали
пшеничные зёрна, чтобы они к празднику проросли. А на Велик день в миску
с пшеничными всходами ставили пасхальный хлеб и обкладывали его крашеными
яйцами. Этот приём также символизировал надежду на хороший урожай. Пасхальному
яйцу, как символу зарождения жизни, издревле приписывались магические
свойства. Два окрашенных яйца клали на полочку в красном углу - считалось,
что они предохраняют от хвори, от пожара. Любимой забавой детей и молодёжи
на Пасху было "катание яиц". Игра заключалась в том, что после
обеда желающие сажались в круг (во дворе, в поле), раскладывали окрашенные
яйца, а одно катали с бугорка (дощечки) - чьё яйцо будет задето, тот и
берёт его себе. Катание яиц - соприкосновение с землёй, по народным верованиям,
должно пробудить кормилицу ото сна.
На Пасху обязательно катались на качелях. Старались делать их как можно
длиннее, чтобы размах был выше. И катались "на высокий хлеб",
"на долгий лён" (а лён в Крыму в XIX веке выращивали, в основном,
белорусы, в бывших Ялтинском и Феодосийском уездах). Непременны на Пасху
были хороводы. В них принимали участие все от мала до велика, пели величальные
песни в честь "Воскресения Христова" и просто веселились.
Пасха продолжалась целую неделю, в эти дни не работали, только ходили
друг к другу в гости, принимали обильную пищу, "разговляясь"
после поста и восстанавливали силы для будущих сельскохозяйственных работ.
Пасхальная неделя носила ещё название Фомина неделя, что связано с поминовением
умерших родственников. Считалось, что на Пасху на землю выходят души умерших,
их надо было угостить пасхальным хлебом и проводить. У украинцев и белорусов
проводы отмечались в понедельник Фоминой недели, у русских - во вторник
и носили название Радуница.
К самым большим летним восточнославянским праздникам, отмечаемым в
Крыму, можно онести Троицу и Ивана Купала.
Троица, изначально как праздник распустившейся растительности, приурочен
к воскресенью через семь недель после Пасхи (обычно в июне). Предшествующая
Троице суббота - "клечальная" или "карательная" как
её называют украинцы, считалась днём поминовения самоубийц и утопленников.
По народным верованиям в этот день начинается разгул русалок и другой
"нечистой силы" в воде, поэтому нельзя купаться, рыбачить, так
как вода может "покарать". О русалках ходила слава, что это
дочери родителей, которые похоронили их без крещения. Злые духи имели
полную свободу над некрещёными душами, похищали их и давали свободу только
на Троицу (в некоторых местах неделя после Троицы так и называлась Русальной).
В четверг троицыной недели девушки, боясь прогневать русалок, не выполняли
никаких работ, плели венки и бросали их в воду русалкам, чтобы они добыли
им суженых. Белорусы верили, что русалки бегают во ржи и беспрестанно
кривляются, так, что увидевший их также всю жизнь будет кривляться. Было
утверждение, что русалки могли похитить купающегося мужчину и навсегда
утащить его в мужья одной из них. А свадьбы у русалок были на так называемые
"воробьиные ночи", тогда на воде раздавался плеск и смех. Украинцы
считали, что в это время нельзя даже проходить мимо реки. Мужчины запасались
полынь-травой, как предохранительным средством от обаяния водяных красавиц.
Украинцы во многих сёлах и сейчас ставят перед домом "клечины"
- палки увитые полынью, а на оконных рамах вывешивают чеснок, чтобы отпугивать
русалок.
Охапку полыни, мяты, чабреца, других трав часто связывали веревкой
вместе с кадилом, зажигали свечу, освященную в церкви, и ставили в красный
угол - травы эти использовались для лечения болезней, а свечу давали в руки
умирающему.
В воскресенье на Троицу, как раньше, так и сейчас, полы в доме устилались
свежескошенными травами и цветами. Передний угол также наряжали в зеленый
убор (часто его обвешивали травой с местным названием "заячий холодок").
У украинцев Троица называется еще "Квитчення" - это название
оправдывается тем, что наступает пик цветения травянистой растительности.
На "Квитчення" украшались также загоны для скота, чтобы был
"праздник у коровы", и она в будущем отблагодарила своих хозяев.
Троицкие травы после праздника нельзя было выбрасывать, поэтому их отдавали
на корм домашним животным.
Помнит крымская земля и большие купальские костры, разжигаемые в
праздник Ивана Купала. Празднование его приходилось по старому стилю на
24 июня, а сейчас - 7 июля. Это время совпадает с апогеем лета, днями
летнего солнцестояния. Поэтому купальские обряды исполнялись задолго до
Крещения Руси. Позднее праздник был приурочен к церковному - Ивана
Крестителя. Наибольшее развитие он получил у белорусского населения, но в
Крыму его одинаково широко праздновали русские и украинцы. Народное
преданье гласит, что в купальскую ночь зацветают самые редкие травы, (даже
папоротник), которые обретают чудодейственную силу. Знахарки собирали
травы даже в определенные часы, когда они набирали максимальную силу.
Для молодежи этот празник был особенно любимым. Девушки плели венки
из трав и цветов, ставили в них горящие свечи и пускали по воде, а парни
старались выловить каждый венок своей возлюбленной и затушить свечи. Сколько
свечей оставалось гореть, столько лет девушке и сватов ждать. Высокие
костры на Купалу (а у белорусов название произносилось мягче - "Купалле")
также символизировали связи с солнцем. Часто в этих кострах сжигали старые
колеса от телег. По древним представлениям горящее колесо - прообраз Солнца
на земле; по более поздним - прозаическое объяснение, что колеса, смазанные
дегтем, хорошо горели, и костер получался высоким. Девушки и парни брались
за руки, перепрыгивали через костер, и если во время прыжка руки не разъединялись,
то быть им всю жизнь вместе.
Языческое название праздника в честь бога Купалы предполагало
принесение жертвы богу купанием. В средней полосе России купальские
праздники совпадали со временем начала массового купания, так как вода
хорошо прогревалась. На юге купальный сезон начинается гораздо раньше, но
в день накануне Ивана Купала было принято купаться с утра до вечера, а
ближе к ночи разводить на возвышенностях костры.
Лето - самая жаркая пора для трудового крестьянства, поэтому развлечения,
игры, праздники были строго ограничены. В Крыму одним из распространенных
сельскохозяйственных летних праздников были "обжинки" - праздник
окончания жатвы. Последний сноп доверялось скосить самой уважаемой и красивой
девушке (женщине) на селе. Ее празднично одевали, голову украшали венком,
а скошенный сноп - "именинник" - вручался ею хозяину (помещику,
позднее председателю колхоза). Хозяин накрывал столы, готовилась общая
еда, и начиналось народное гулянье.
В российских губерниях русские проводили жатву чаще всего одной
семьей, и праздник был скорее семейный. Хозяин брал последние пучки
соломы, оборачивал ими серпы всех членов семьи, приносил домой и ставил
их в передний угол; вся семья при этом молилась, благодаря Бога за урожай.
У украинцев и белорусов жатва чаще проводилась коллективно - толокой,
и величали того, у кого закончили жать последним, и кто угощал обедом.
В Крыму на полях бок о бок шли русские, украинские, белорусские
жнецы, и толокой работали вплоть до 30-х годов нашего столетия. Поэтому
широкую дорогу получили обряды украинцев ти белорусов, с величальными
песнями и дожиночным венком, который ставился на почетное место - в
красный угол, и зерно его сохранялось до будущего сева.
Очень часто оставляли недожатым последний пучок колосьев, как говорилось:
"Николе на бородку". В середину "бороды" обычно клали
кусочек хлеба и соль, как бы принося жертву земле в благодарность за урожай.
Осенние обряды у восточнославянского населения Крыма чаще всего выливались
в молодежные игры, которые были приурочены к религиозным праздникам православных
святых. 1 ноября отмечался Девичий праздник "кузьминки", в честь
святых Козьмы и Демьяна, считающихся покровителями браков. В ноябре также
играми и гаданием отмечали дни святых Екатерины и Андрея. Девушки и парни
собирались на совместные гуляния, где в процессе шуточных перебранок,
веселых игр, танцев происходил сговор молодых пар. "Приглядывались"
друг к другу также на "посиделках", или "вечорницах"
(у белорусов - на "беседах"). После чего засылали парни сватов,
и начиналась пора свадеб. Свадьбы игрались преимущественно осенью (после
Покрова - 1 октября и до Филиппова заговенья - 14 ноября) или зимой (после
Крещения и до Масленницы).
Традиционный свадебный ритуал восточных славян (рус. свадьба, укр. весiлля,
белорус. вясилле) - одно из самых ярких проявлений народной культуры.
В Крыму свадебные обряды восточных славян отличаются сохранением в течение
длительного периода языческих пережитков, глубоким переплетением национальной
русской, украинской, белорусской обрядности (на фоне большого количества
смешанных браков), а также привнесением отдельных обрядовых и фольклорных
элементов других народов Крыма.
Корни обрядов уходят в языческие времена умыкания и покупки невесты.
После принятия христианства стало сказываться влияние византийских обрядов,
эти элементы трудно отличить от греко-римских, которые в древности были
заимствованы через южных славян. У украинцев и, частично, у белорусов
многие обряды выполняются с механической точностью, отсюда и высокая сохранность
и неизменность компонентов обряда (например, при выпечке обрядового хлеба).
Заимствованная русскими у греков религиозно- мистическая часть обрядов
не осталась неизменной, а превратилась в полукомическую игру. На русской
свадьбе часто присутствовал колдун, охраняющий новобрачных от нечистой
силы. Так называемым "азиатским" элементом русской свадьбы можно
считать обычай кладки - внесения денег за невесту.
Кроме невесты, жениха и их родителей, обязательными участниками свадьбы
были крестные отец и мать жениха и невесты, исполнявшие роль сватов и
свах; дружки (у украинцев "старосты", у белорусов - "маршалки");
девушки - подруги невесты (дружки, саброуки). Свадебный поезд жениха возглавлял
"тысяцкий", в помощь которому назначался "старший боярин",
у украинцев - "второй староста" и "светiлка", несущая
свадебную свечу или свадебную саблю. В помощь дружке избирался "поддружье".
Заранее определялись коровайницы, приготавливающие свадебный хлеб, виночерпии,
вежливцы (специальные колдуны). Свадебное застолье составляли родственники
с обеих сторон, которые одаривали молодых и их родителей, пели им величальные
песни.
Свадьба могла продолжаться от двух до семи - десяти дней, в зависимости
от материальных возможностей сторон. В бедняцких семьях часто прктиковались
свадьбы "убегом", когда молодые тайно венчались, а через некоторое
время благословлялись родителями - такие отношения фиксировались узким
семейным кругом, без пышного празднества. Главные участники свадьбы выделялись
специальной одеждой, либо ритуальным украшением обычной праздничной одежды.
Большую роль в этом играли полотенца, рушники, платки, хустки, ленты,
цветы. Общим для всех свадебных обрядов было украшение жилища внутри,
а иногда и снаружи, полотенцами, кружевами, рушниками. Невеста в дни,
предшествующие свадьбе, и на самой свадьбе несколько раз меняла наряд
(одежду и головной убор), прическу, что символизировало изменение ее социального
статуса. Если перед свадьбой невеста называлась просто невестой, сговоренкой,
зарученной, то на свадьбе ее именовали княгиней, а затем молодой, молодухой.
Переход из княгинь в молодухи сопровождался специальным обрядом окручивания
(у украинцев "повивання, очiпки", у белорусов - "сповиванне").
Он заключался в публичной смене головного убора и прически - у русских
лента заменялась платком, украинской девушке надевали очiпок, белоруска
"папервый вянок" должна была заменить чепцом или намиткой. Волосы
у всех делили надвое пробором, или заплетали 2 косы, в знак почитания
двух родов.
Жених последовательно именовался женихом, князем, молодым. Он не
менял ни одежды, ни убора, но полотенце, или букетик на головном уборе (на
груди) выделяли его среди других участников свадьбы.
У всех восточнославянских народов было принято готовить приданое.
Основную часть приданого невеста готовила себе заранее, начиная с 10-12 лет.
Это были сорочки (у украинцев от 30 до 80 штук), юбки, сарафаны, полотенца,
рушники, постельное убранство (подзоры, простыни, наволочки), занавески,
салфетки и прочие принадлежности, вытканные, вышитые, связанные своими
руками. Родители добавляли к невестиному приданому (которое чаще
собиралось в сундук, скрыню) мебель, орудия труда, живность.
Вот как выглядела русская свадьба в Крыму в селе Мазанка, со слов одной
из представительниц рода Ерохиных (первых военных поселенцев конца XVIII
века) - Нурской Любови Александровны. А рассказала она со слов своей
матери, которой традиции передались от ее предков.
Сваха приходила в дом невесты и сразу же грела руки у печи (даже если
печь не топилась), чтобы "дело выгорело" - это верный признак
того, с какой целью пришла гостья. Она приносила хлеб, соль, вручала родителям
девушки и начинала расхваливать жениха. Потом, если родители принимали
хлеб-соль, невеста должна была "себя показать", угостить гостью
и одарить ее подарком. Потом заходили жених и его дружки, называли их
по-украински "старосты". Совершались "первые запоины"
(раньше термин "запоины" ассоциировался со словом "петь",
а позднее стали вкладывать другой смысл - "пить"). На стол выставлялись
вино, водка, различные угощения, невесту "пропивали".
Бывало и так, что родители девушки не соглашались на брак. Тогда сваха
пытала счастье во второй раз. Если и тогда дело "не выгорало",
жених решался выкрать невесту (при ее согласии). У невесты был приготовлен
узелок с вещами, жених приезжал на санях (если дело было зимой), кутал
ее в овчиный тулуп и увозил в укромное место. По южнорусскому обычаю,
если дочь сбежала из дома с возлюбленным, и они не были пойманы до следующего
вечера, родители были вынуждены согласиться на их брак (так как девушка
считалась "опозоренной").
В XVI-XVII вв. обычай красть невесту был распространен у южнорусских
казаков. Парень из бедной семьи имел привилегию выкрасть во время танца
понравившуюся девушку из богатой семьи, даже если это дочь его господина.
И если, укрывшись с нею в лесу, он избавлялся от погони и оставался не
пойманным в течение суток, "преступление" ему прощалось. Он
мог, вернее, должен был жениться на девушке. Если же погоня настигала
раньше, чем пройдут 24 часа - парню не сносить головы. Вот где требовались
ловкость, смелость и решительность. Только самые отчаянные решались на
подобные поступки, и девушке было лестно, если ее похищал такой смельчак.
В крымской Мазанке до сих пор живут потомки южнорусских казаков, потому
что случаи с похищением невест повторяются до сих пор.
Вернемся к тем моментам русской свадьбы, которые предполагают добровольное
согласие родителей. Накануне свадьбы, за 2-3 дня, в доме невесты пекли
"шишки" - сдобное печенье, напоминающее по форме сосновую шишку.
Затем невеста ходила с подругами по селу и вручала "шишки" приглашаемым
на свадьбу гостям. Когда наступал день свадьбы, невесту одевали в самый
лучший наряд и плели одну косу, убирая волосы лентами, цветами, бусами.
Жених в это время собирался ехать за невестой; его сопровождала "дружина"
из парней-односельчан, которую возглавлял "старший боярин".
Родители благословляли жениха иконой Христа Спасителя, а чаще - Николая
Угодника. Телеги, подводы - так называемый "свадебный поезд",
обсыпали перед дорогой хмелем, деньгами, орехами. По дороге к дому невесты
"поезд" обязательно останавливали: перекрывали путь веревкой,
лентами, бревном. Достаточно было положить на дорогу шапку или горсть
соломы, чтобы остановить процессию. Поезжане должны были заплатить выкуп
- деньгами и водкой. Перед домом невесты ворота оказывались тоже закрытыми,
и начинались переговоры с матерью невесты за право въехать во двор. В
итоге мать выходила за ворота в вывернутом наизнанку тулупе и подавала
жениху поднос с четырьмя рюмками водки: одну из них он выпивал, а три
выливал через правое плечо, через левое, и под ноги. В это время две свахи
(со стороны жениха и невесты), каждая с хлебом и зажженной свечой в руках,
ставили на порог правые ноги и склеивали свои свечи - в знак объединения
очагов двух родов.
Затем следовал обряд, называемый "Выкуп косы": жених с дружиной
выкупал косу невесты у ее младшего брата или сестры. Мальчик сидел перед
столом с рубелем и качалкой, и уходил только тогда, когда ему платили
выкуп. Сваха брала ножницы, перевязанные красной лентой, отрезала у невесты
прядь волос и клала на деревянный поднос, который вручался жениху. (В
более давние времена косу невесты мог перерубить саблей дружок жениха).
Невесту в родительском доме благословляли иконой Божьей Матери. Потом
родители становились лицом к дороге и благословляли путь, посыпая его
свяченым (на Маковей) маком.
После традиционного венчания в церкви, свадебный поезд направлялся к
дому жениха. Там уже ждали родители с иконами для благословения - обычно
Иисуса Христа и Богородицы. Перед молодыми расстилали шубу как символ
пожелания богатства, под которую прятали деньги, а поверх покрывали рушником
(в Крыму русские называли вышитые полотенца, как и украинцы, рушниками).
Молодые становились на колени, получали родительское благословение, а
потом все пили розовое вино, которое всегда брали у крымских татар. Далее
новобрачные входили в дом и садились за стол в красном углу - "под
образа".
Свадебный стол у крымских отличался особым разнообразием приготавливаемых
сообща блюд, характерных только для крымской многоликой среды. На нем
могли стоять рядом украинский борщ, русские пельмени, татарский плов ("пилав"),
греческие голубцы из виноградных листьев, белорусские драники (картофельные
оладьи), караимские пирожки и многое другое. Все зависело от соседства
многонациональных сел и интернационального соседства в одном селе.
Обязательный атрибут свадебного стола - каравай, выпекался в виде чаши,
в середину которой вкладывали две ложки, связанные красной лентой. Эти
ложки связанными молодые должны были хранить целый год. Во время свадьбы
происходил обмен подарками: невеста дарила свекрови платок, свекру - пояс,
жениху - вышитую сорочку (косоворотку), остальным родственникам жениха
полотенца или салфетки. Жених дарил теще полушубок, тестю - сапоги. Гости
одаривали молодых, когда сваха подходила к ним с подносом, на котором
лежала "шишка" и стояла рюмка водки. Гость брал угощение, а
взамен должен был положить на поднос деньги или подарок. Постель для новобрачных
стелили в чулане, на соломе, с мешками зерна в головах, желая им достатка.
Свахи перед этим снимали с невесты кисейное покрывало (фату), или же это
делал дружка во время танца, сбрасывая его плетью и, кидая на печь. Покрывало
подхватывала свекровь, и, протанцевав с ним танец, удалялась в "комору"
(сени, чулан), откуда выходила с чепцом и платком. Волосы новобрачной
убирали под чепец, разделяя косу надвое хлебной коркой, сверху надевали
нарядный, чаще красный с набойкой, платок, в котором молодая выходила
к гостям на следующее утро. Апогей свадебного гулянья наблюдался на следующий
день. По селу ходили ряженые с музыкальными инструментами, пели под окнами
соседей шуточные песни и "ловили кур на лапшу". Мазанская лапша
славилась далеко за пределами села. Лапшу делали тонкую и длинную, а сушили
ее на заборах. По этому признаку сразу узнавали мазанских хозяек.
На третий день пели величальные песни родителям невесты. Если они
отдавали последнюю дочь, то их сажали в коляску или корыто и везли на реку
купать. Если же им удавалось откупиться, то только брызгали водой.
На примере мазанской свадьбы можно проследить свадебную обрядность
всего восточнославянского населения Крыма, так как она вобрала в себя и
русские, и украинские, и белорусские элементы. В таком виде свадьбы
проходили во многих крымских селах, а чисто национальные черты
свадебные обряды имели только в селах с компактным проживанием
украинцев или белорусов, переселившихся в Крым уже в 30-50-е годы нашего
столетия.
|
