Забытое племя

Шумный триумф и взлет славы и признания артистов, певцов, музыкантов - привычная и неотъемлемая часть современной действительности. Не вызывает удивления и то, что популярность некоторых из них позволяет им владеть умами и сердцами миллионов поклонников и даже вершить их судьбы. Но так было не всегда. В средние века, когда мировые религии усердствовали, чтобы владеть умами народов и племен (умами, значит, и властью), свободное музыкальное творчество было взято под контроль. Вспомним великих музыкантов и композиторов Италии, Западной Европы. Под указующим перстом церкви создавались величественнейшие хоралы, мессы, оратории, кантаты. Гении рода человеческого создавали грандиозные полотна и фрески, укрепляя и без того непоколебимую мощь власти. Нетрудно понять, почему они не были свободными художниками.

Власть же знала, что самым сильным воздействующим на человеческое "я", его личность, его психоэмоциональное восприятие мира средством является не что иное, как Искусство. Стремление человека к гармонии, на которой покоится природа и само мирозданье, и полное или частичное отсутствие таковой в самом человеке, всегда было той самой разностью потенциалов, по которой и бежал ток - неземное движение индивида к совершенству. Иллюзию такой гармонии - именно иллюзию - и давало искусство, в частности, музыка. Иллюзию - потому, что художник всегда звал в свой мир, мир, созданный им импровизационной эйфорией, мир образов и неконкретных видений. Но это требовало таких фантастических усилий, что сознание и разум их граничили с безумием. Достаточно вспомнить, чем кончили Антонио Вивальди, Винсент Ван Гог, Роберт Шуман, Николай Гоголь, Федор Достоевский и многие-многие другие - мир иллюзий не прост и, порою, жесток. Но это - другая тема, которая требует более детального, философского размышления.

Так вот, та часть мастеров звука света и резца, которая не отошла от народа и продолжала служить ему, а значит, оказывала на него определенное воздействие - могла управлять им! - была официально отринута и предана анафеме, оказалась вне общества. Достаточно вспомнить судьбу такого Мастера, как Никколо Паганини, вспомнить его посмертные муки, когда даже тело его не разрешено было предать земле.

Артистов, музыкантов в Европе хоронили за пределами территории официального кладбища, а что касается бродячих музыкантов - их можно было беспрепятственно убивать. Так расправлялись с теми, кто мог влиять на массы и вести их за собой, или же с теми, кто оплатил труд музыкантов. Примером нашим словам служит заигрывание и нынешних политиков с мастерами эстрады, участие артистов в предвыборных марафонах, а иногда и прямая пропаганда имен политдеятелей.

Та часть музыкальной богемы, которая осталась с народом и в народе, была объявлена "презренной и тлетворной", их деятельность сопряжена с определенным риском и наказуема. Не удивительно, что со временем эта творческая прослойка истончалась, как озоновый слой в атмосфере - образовалась ниша, которая не могла быть заполнена "честными и добропорядочными горожанами". Но, как известно, природа не терпит пустоты, она должна быть заполненно...

Вернемся в Крым, Крым средневековый, когда уже прочно устоявшийся ислам стал государственной религией, не ущемляющей чести и достоинства греческо-православной и иудейской диаспор. Исламские богословы - люди тоже весьма образованные, не хуже отцов римской церкви - знали, что музыка, как наиболее доступная форма психоэмоционального воздействия, не должна вольно жить в народе и благоденствовать, она должна быть подконтрольной. Понятно было, что хороший музыкант - серьёзная конкуренция любой, даже сильной, идеологии: он даже не словом действует, не проповедью, а звуком, консонансом, ритмом, тембром, а это оказывает большее влияние на человека, чем слово, которое надо услышать, понять и затем усвоить. Со звуком дело обстоит проще...

Ислам - религия порядка и дисциплины - разрешал музыку лишь в военных оркестрах, здесь, в Крыму, это были зурна и давул, турецкий барабан, духовные исполнения - иляхи, обрядо-бытовые песни и танцы. Инструментальная музыка практически отсутствовала. Создавалась ниша, потому что татарину - если и был такой этноним, потому что, как нам кажется, назывались мы мусульманами - и тем более мусульманину играть на каком-либо сладкозвучном инструменте на потеху публике считалось позором. Единственным народным инструментом был кавал - пастушья продольная флейта, да и она несла, скорее, "производственный" характер - отара слышала своего хозяина, а вместе с тем это было сигналом, что овца под охраной. Образовалась ниша, свободная ниша.

В X-XI веках в Европе появилось племя странных людей - смуглых, стройных, свободных, кочевых. Они появлялись и исчезали внезапно, и только дым погасших костров был им памятью. Говорили они на языке, доселе неизвестном жителям Европы. Точным временем появления их в Крыму мы не располагаем, знаем лишь то, что здесь, на территории полуострова, часть этого народа осела, прижилась и внесла свою лепту в развитие культуры крымских татар. Особенно это отразилось на сохранении, приумножении и развитии музыкальной культуры.

Цыгане - так звали их в России и на Украине, в Крыму и Турции - чингене, Испании - хитанос, в Англии - джипси(от англ. Эджипт - Египет). Но себя они везде называют "рома". Примечательно, что крымские цыгане называют себя еще и "урмачель", а внутри своего племени подразделяются на касты. Это: чалгъыджылар, алтынджылар (къуюмджылар), сепетчилер и аювджылар. Сами слова говорят о роде занятий этих каст, надо только ещё раз напомнить, что речь идет об оседлых крымских цыганах - кроме аювджылар.

Алтынджылар(къуюмджылар) - наиболее состоятельная группа, занималась производством ювелирных изделий из золота и серебра, изделий из меди. Сепетчилер занимались изготовлением сепетов - корзин из ивовых прутьев, они были очень популярны в быту народов Крыма. По нашим данным, эта же группа занималась приготовлением эльва, своего рода конфет типа карамели. Аювджылар - так называли кочевых цыган, они занимались барышничеством, мелкой торговлей, гаданием, а также дрессурой медведей, откуда и их название. Эта группа уходила за пределы Крыма. Татарский язык они знали плохо, говорили с грубым акцентом, вели, в общем-то, цыганский образ жизни в отличие от других каст, прочно принявших ислам, осевших и вошедших в инфраструктуру Крыма, но не имеющих - или имеющих крайне мало - смешанных браков. Да и говорили они уже не на цыганском - одном из индо-арийских языков, а на жаргоне - смеси цыганского и тюркского. Например, фраза: "Очав бут таро пийди матолашты" звучит как бы по-татарски, но татарин тут ничего не поймет, потому что это цыганская фраза в оригинале должна бы звучать так: "Чаво бут тхаро пиел, мато эси" - "Парень выпил много водки, опьянел". Автору не раз приходилось слышать, как урмачели общались между собой на жаргоне: речь выглядела тюркской, но никто ничего не мог понять. Это и есть жаргон крымских цыган, своеобразный язык, уже отмирающий и уходящий в небытие.

Принадлежность цыганского к индоарийским языкам несомненна, научно установлена. Приведем несколько примеров относительно иранского языка:

Надо отметить и тот факт, что крымские цыгане настолько приняли татарский язык, что он оказал влияние и на их собственный, например, в их языке так же, как и в татарском, отсутствует понятие рода.

Татарско-цыганский жаргон, имевший хождение в Крыму, плотно вошел в музыкальную сферу, и когда в 25-30 - е годы татары стали принимать прямое участие в профессиональном музицировании, они переняли этот язык у старых мастеров-музыкантов, да и сейчас любой свадебный музыкант знает этот жаргон или же понимает его.

Тут возникает, естественно, вопрос, с какого времени и почему крымские татары стали профессионально заниматься музыкой? Начало этого процесса следует отнести к тем 30-м годам. В этот период стала нарождаться советская интеллигенция. Именно советская, поскольку другая была перемолота репрессиями. Развернулась широкая сеть ликбезов и культурных программ, несших искусство в массы. И - самое главное - к Крыму, к его культуре был проявлен определенный интерес со стороны московских и ленинградских этнографов и музыковедов. Их работа здесь осложнялась из-за неграмотности цыганских музыкантов. Более того, если салачикский музыкант на свадьбе играл, как дьявол, то в кабинете у ученого он вёл себя иначе - ему было не с руки передавать всю богатейшую информацию, которая копилась в его роду веками, какому-то заезжему гяуру. Нотная фиксация сводила на нет их монополию на музыку. Свидетельством тому блеклые, невыразительные нотные издания в одноголосии, да ещё и неточные, которые были выпущены в то время в Москве. Это подвигнуло крымских татар на серьёзное отношение к музыке. Появились первые специалисты-музыканты, получившие по тем временам серьёзную музыкальную подготовку: Яхъя Шерфетдинов и, ныне, к счастью, здравствующий, Ильяс Бахшиш, который, может быть, как-то прокомментирует наш труд.

С началом профессионального отношения крымских татар к собственной музыке она получила новый всплеск, новое развитие. Но вместе с тем наблюдался и отход от исконно восточного колорита, от специфичного тембра звучания и, что очень важно, от так называемой цыганской, или, как её ещё называют, венгерской гаммы (дважды гармонический мажор). Также появилось чуждое для восточной музыки многоголосие и игра аккордами, понятие тональности, что было абсолютно неведомо безграмотным музыкантам Крыма. Различие можно проверить по фондовым записям, которые сохранились. Это записи 50-х годов в исполнении таких корифеев, как Изеддин Мемиш и Аппаз-уста (скрипка) и Исмаил Меджит (кларнет). Если сравнить их игру с игрой сегодняшних мастеров - Энвера Шерфетдинова, Ибрагима Эгизова, Шевкета Асанова, Дилявера Бекирова и других, то легко сделать вывод: сегодня наши музыканты на порядок выше по мастерству, но не более. Колорит - за старыми мастерами.

Помимо медничества, мастеровой работы по золотым и серебряным украшениям крымские цыгане профессионально занимались музыкой. Подчеркнем - профессионально, потому что они и явились цехом музыкантов-профи, которые делали и хранили традиционную музыку крымских татар. Как это произошло - мы уже детально объяснили во вступительной части: была пустая, не занятая никем ниша, эта ниша была табуирована для татар, занятие это, с подачи властей, считалось неизменным и неугодным, потому этой неотъемлемой частью жизни народа полуострова и занялись цыгане. Ещё раз сделаем упор на то, что дело здесь не в одаренности народа, нет, просто сама жизнь вручила урмачелю скрипку, тулуп-зурну, давул, кеманче и прочую музыкальную атрибутику. В народе даже есть поговорка: "Чингенесинъми - чал давулынъны!" (Если ты цыган - играй на барабане!), то есть каждый должен заниматься своим делом (кастовое разделение труда).

Тут цыганам, как и везде (Испания, страны арабского Востока, Россия и другие регионы), пришлось уйти от своих исконных музыкальных ладов и ритмики. Пытаясь найти ту струнку, которая бы заставила плакать татарина, цыгану пришлось вникнуть в ладовую систему, ритмику, мелизматику, построение музыкальной фразы и музыкальных ходов татар - это было очень сложно, но и какой громадный успех имели эти "индже саз такъыми" - небольшие профессиональные оркестры, состоящие из кемане, сантыра, даре, а позднее ещё кларнета и скрипки, у простого люда!

Со временем такие оркестры появились во всех крупных населенных пунктах Крыма, приглашались они на праздничные торжества, народные гулянья или же вечеринки богатых людей. Особым шиком считалось приглашать музыкантов из других городов, самыми популярными музыкантами были урмачели из Бахчисарая. Там, в местечке Салачик, что в переводе означает предместье, и жили самые прославленные музыканты Крыма. Жили они также в кварталах Бахчисарая Ак-каш и Кады-маалле. Примечательно, что это были люди очень дисциплинированные - это был центр ханства, столица, с утра они уходили в пещеры Салачика - къоба, где и оттачивали своё мастерство. Здесь, в пещерах, звук струнных был наиболее насыщееным, ярким, объёмным, ощутимым - может потому и имели преимущество бахчисарайские музыканты перед другими, заметим, что это были люди трезвые, потому что на свадьбе надо было работать без сна три-четыре дня, потом эти люди знали громадное количество песенного текста наизусть - это при их безграмотности! - потому что каждый заказавший музыку, свою любимую песню и заплативший за это, внимательно бдил за её правильным исполнением и горе тому исполнителю, кто не допоет строфу или внесет отсебятину.

Несмотря на большие заработки, музыканты были небогаты, в отличие от алтынджы (къуюмджы), потому что свадьбы несли сезонный характер. Заработав определенную сумму осенью, музыкант был вынужден перебиваться случайными заработками зимой и весной.

Знаменитый Ашир-уста, салачикский скрипач-виртуоз, автор пиццикато "Тым-тым" и многих других импровизаций, песен, умер в 1924 году с голоду, до этого он был вынужден продать свою скрипку - подарок русского царя в знак уважения его искрометного таланта.

Играли эти музыканты все, но преимущественно это была инструментальная музыка, потому что вокальное, песенное творчество было приоритетным правом татар.

Пели урмачели и свои песни, играли свою музыку. Вот одна из песен, чисто цыганская:

Записано с голоса А. Аккаша (г. Бахчисарай) Биз гезериз, биз юрериз,
Джевиз терек тюбюне биз къонарыз.
Къазма курек биз япарыз,
Акъшам олса шень ойнарыз!

Мы ходим - гуляем,
А останавливаемся под орешиной.
Мы делаем лопаты,
А вечером весело танцуем! Другая песня:

Записано с голоса Х. Османова (г. Бахчисарай)

(Видимо, отец Курт-Али был кузнецом).

Были и зазорные песни, которые татары и не стали бы петь. Всю песню привести было бы неэтично, но вот часть её:

Эти песни пелись только в узком кругу, вне татар, и, заметьте, на татарском языке. Надо отметить и то, что урмачели вели быт равный с татарами: обязательное посещение мечети, пятикратный намаз, пост - ораза, исполнение всех традиций и обычаев, и делали они это более ревностно, чем татары. Имена и фамилии, никях, обрезание,образ жизни - все это было один к одному татарским. Правда, в некоторых случаях мы встречались и с чисто цыганскими именами типа Ханай, Кокей, Джамут.

За урмачелями сохранилось и презрительное "фираун" - это русское "фараоново племя" - намек на якобы египетское происхождение.

Рассказывают, что в годы оккупации салачикский старик - урмачель вёз больную жену в могедеке - цыганской повозке. Здоровенный немец с автоматом загородил дорогу, ткнул автоматом в лежащую старуху и спросил: "Фрау?" ("Жена?") Бедный старик подумал, что его "разоблачили" - фираун, а ведь цыган расстреливали - и закричал истошно: "Нихт фираун, нихт! Бу таришен, мусульманин!".

Надо сказать, что во многих регионах Крыма в годы оккупации были уничтожены цыгане - найти и определить их было несложно, жили они обособленно, в пригородах или же своих кварталах. Единственным местом, где их не тронули, был Бахчисарай. Очевидцы рассказывают, что немцы уже определили и собрали крымских цыган, веками живших здесь и сроднившихся с Бахчисараем. Доложили об этом городскому голове, греку-мусульманину Фенерову (позже он ушел с немцами в Румынию, и мы не знаем, как сложилась судьба этого благородного человека). Фенеров был крайне озабочен этим фактом, тем более, что в этом древнем городе жили все вместе и были неотделимы друг от друга. Подумав, Фенеров пошел к плачущей толпе и попросил офицера отобрать троих по его усмотрению, что и было сделано. Фенеров завел их в штаб и попросил перед немцами снять: штаны. Перед изумленными немцами предстали: мусульмане. Фенеров же сказал, что не может быть далее головой в городе, где расстреливают мусульман. Репрессии были отменены. Увы, только в Бахчисарае.

Ржавая коса репрессий 44-го прошлась и по этому небольшому народу - все они, вместе с нами, оказались в высылке. И никто - ни один из них - не показал себя цыганом, а ведь так можно было остаться в Крыму. Но что им Крым без крымских татар?

Что это было? Солидарность? Преданность? Не знаем, да и сами они не смогут толком объяснить, потому что всегда, испокон веков считали себя мусульманами, последователями ислама, татарами:

Примечательно, что крымские цыгане дали крупных музыкантов союзного значения - в масштабах прежних лет. Это династия инструменталистов и танцоров Джелакаевых, это нынешний солист, танцор театра "Ромен" Муса Оглу, это уже ушедшие из жизни прекрасные гитаристы Саид Османов и Абауров, это танцор-гитарист Джумасанов (трое последних - из Керчи) и многие-многие другие. Примечательно, что остальные цыгане выделяют крымских как лучших инструменталистов-импровизаторов, ценят их дисциплинированность, это, видимо, наложено исповеданием ислама, и называют их "крымлысрома".

Заканчивая эту небольшую работу, в какой-то степени отдавая дань уважения этому древнему, талантливому народу, внесшему громадный вклад в инструментальную музыку крымских татар и, в какой-то мере, в культуру всего Крыма, сохранившему её в веках, донесшему её до сегодня, приведем ноты одного из образцов урмачельского танца, танца крымских цыган, рожденного когда-то в пещерах Салачика.

И ещё: напрасно искать носителей этой культуры и языка, они сроднились с татарами - смешанные браки последних десятилетий, крутые перемещения, один язык, одна вера: Они в нас, как неотъемлемая часть нашей культуры, нашего бытия, нашей истории. Да и зачем разъединять то, что спаяно веками?

The Lost Tribe

by Reshit Memish

This nomadik tribe had appeared in Europe and in the Crimea somewhere in X-X1 cc. They were hordes of sun - burnt, slender, noisy people, dressed mostly in red. They spoke the language not understood by anybody. In the Ottoman Empire they were called "chingene", in Spain - xitanos, in Russia - tsigane and in the far off England - Gipsies. But no matter in what country they lived they called themselves "Roma" (with the stress on the second syllable).

Because of the public character of the midaeval Crimean society, over the traditional tolerance of Tatars for languages, religions and human races Cipsies were quickly admitted to the multiconfessional Crimean society. The social niches that were of little or no prestige for Tartars occured to be free for newcomers. They formed a five-stepped hierarchial ladder of their own the goldsmiths, musicians, blacksmiths, basket-makers and bear-leaders.

The uppermost caste, the goldsmiths, being rich and honoured by all Crimeans were the first to integrate with the Tatarian society having moved to the Tartarian parts of towns and entering interfaith and interracial mixed marriages. The next three castes i. e. Musicians, blacksmiths and basket-makers, up to the Rissian revolution (1917), and even to the mass deportation of Crimean Tartars (1944) went on living in special Gipsy blocks and surburbs.

The unofficial capital town of the Crimean Gipsies was the settlement SALACHIK near Bachchesaray. As for the last group - the bear - leaders they went on leading a life of wanderers, sometimes even going out of the Crimea. Besides a travelling-circus their occupations were horse - dealing, chandleri, fortune - telling, ets.

All of the Crimean Gipsies, with the exception of bear-leaders, forgot their native language. The last group talked a mixed Tatarian-Gipsy tongue. It sounded Tatarian but neither Tatars nor other Gipsies understood it. All of the settled mass of the Crimean Chingenes became believers in Allah - the true, but always a bit showy Muslims.

A few words must be told about the Crimean Gipsy musicians. Having learned the Tatarian note-scales they contributed greatly to the development of Tatarian instrumental music. People know and bear in their memories names of violin virtuosoes, comprosers, ets.

During the years of German occupation Tatars rescued the Crimean Gipsies from execution by German firing squads. And they shared the bitter destiny of deportation from their new homeland evenly with Crimean Tatars. And were as jubilant about repatriation!

Though even in our day one can easily tell a Gipsy, a Chingene from a Tatarian by token of their unsteady, a bit worried look by their vivid jesticulations, careless nature, they, nevertheless are an integral, inalienable part of Crimean Tatars. Why should one disjoint a solid body welded by centuries?