К. Осис и Э. Гаралдсон, имевшие опыт «непосредственного общения с медиумами», указывают на определенное сходство между явлениями умирающим и опытом спиритизма. Наряду с этим они отмечают существенное, «бросающееся в глаза отличие»: «Вместо того чтобы продолжать прежнюю мирскую жизнь (как медиумы), пережившие смерть предпочитают начать совершенно новый образ жизни и деятельности» («В час смерти»). На самом деле «посмертный» опыт мало чем отличается от обычного медиумического, и бесовские обманы и внушения здесь не только возможны, но их положительно следует ожидать, особенно в те последние дни, в которые живем мы, свидетели всех новых и более тонких духовных искусов и даже «великих знамений и чудес, чтобы прельстить, если возможно, и избранных».

Поэтому следует быть по меньшей мере очень осторожными со «светящимися существами», которые появляются в момент смерти. Очень уж похожи они на бесов, представляющихся «ангелами света», дабы соблазнить не только умирающего, но и тех, кому он поведает, если будет возвращен к жизни, свою историю. Об этой возможности бесы конечно же отлично осведомлены», — заключает иеромонах Серафим.
Итак, мнения о том, с кем общаются умирающие, а также медиумы на спиритическом сеансе, высказываемые, с одной стороны, спиритами и некоторыми учеными, с другой — представителями православной церкви, диаметрально противоположны. Спириты считают, что с духами умерших. Святые отцы видят во всем этом лишь «коварство бесовских ухищрений». Однако и те и другие уверены, что после болезней, с нашей телесной смертью не все кончается: для православного христианина «смерть есть лишь переход от одной формы существования к другой» (иеромонах Серафим). Но о том же говорят и спириты: «Смерти нет. Это то же самое, как если бы вы просто перешли в другую комнату. Вы оказываетесь не в состоянии поверить в то, что вы уже умерли» (А. Конан Дойль).

Убеждение в реальности посмертной жизни основано на признании возможности существования духа в отрыве от тела. «Я был весьма удивлен, — заметил в 1918 году А. Конан Дойль,— обнаружив, что многие великие люди, коих имена стали символом науки, целиком и полностью верили в то, что дух независим от материи и может существовать без нее… Было бы слишком легко отмахнуться от их трудов, исполненных самого тщательного и кропотливого анализа предмета и вытекающих из них выводов, сказав себе: «Шут с ними! Видно, в голове у них есть прореха».

Впрочем, подобная «прореха» в свое время украшала даже голову самого Платона (427-347 годы до нашей эры). Вот его дошедшее из тех времен утверждение: «Смерть есть отделение души — бесплотной части живой личности, от ее материальной части, тела… Душа может встречаться и беседовать с духами». У древнегреческого философа был длинный ряд последователей, достойно завершенный уже в наши дни профессором Вемзом. Его книга «Контуры мироздания» (Москва, 1994), напомню, имеет подзаголовок «Тайна смерти: жизнь продолжается!». Профессор утверждает: «Сущность, переживающая смерть человека, пребывает в нем уже при его жизни», поскольку не может в момент смерти появиться нечто из ничего; эту сущность он именует процессором. Истинность вывода подтверждается сходством психических проявлений живущего и отошедшего человека, причем самоличность усопшего («сообщающегося» — по терминологии Вемза, «контрагента» — согласно определению Ю. А. Фомина) доказывается экспериментально, путем поэтапного исключения всех иных мыслимо возможных источников сведений, кроме одного — той сущности, что воплощает в себе процессор отошедшего.

Шпагин А.
По материалам http://3ay.ru